Якутский режиссер Степан Бурнашев: По сути, мы становимся кусками мяса

«Я не увидел в якутской картине какого-то опасного посыла в контексте разжигания межнациональной вражды. Надо внимательно смотреть кино. Здесь, как говорил Козьма Прутков, кто-то перебдел», — сказано ясно, но пока ничего не изменилось, и прокатное удостоверение не вернули. В связи с отзывом прокатного удостоверения у «Айты» киноведы и кинокритики написали открытое письмо министру культуры Ольге Любимовой и в Роскомнадзор, по мнению которого, фильм содержит деструктивную информацию, противоречащую принципам единства народов России, а «положительные стороны героев одной национальности противопоставлены подчеркнуто негативным чертам героев другой национальности».

«Айта» — авторское независимое кино о трагедии в якутском поселке. Погибла школьница, оставившая записку о том, что ненавидит некоего Афоню. Подозрение падает на сотрудника полиции, который подвозил в тот вечер девочку. Он русский, и зовут его Афанасий. Односельчане требуют расправы. Следователь пытается узнать правду и не допустить самосуда. Роль следователя сыграл великолепный актер из Якутского театра им. Ойунского Иннокентий Луковцев, Афоню — Андрей Фомин, и после нашего интервью выяснилось, что он житель Арылахского наслега, тракторист, который раньше работал в полиции. По сюжету Степан побывал у Афони дома. А его жена Сардаана приготовила им жареных карасей: накануне Афоня вернулся с рыбалки.

«Айту» на первом российском фестивале авторского кино «Зимний» (жюри возглавлял Алексей Герман-младший) год назад отметили призами за лучшую режиссуру и лучшую мужскую роль, приз достался Иннокентию Луковцеву. А фестиваль проводился при поддержке Министерства культуры, что не помешало позднее лишить картину прокатного удостоверения.

Степан Бурнашев начал снимать кино в 2009 году, не имея кинообразования. У него 14 картин, с десяток сценариев, он еще смонтировал большинство картин своего коллеги Дмитрия Давыдова. Его собственный «Черный снег» — о том, как дальнобойщик откусил в дикий мороз собственную руку, — получил главный приз на фестивале «Окно в Европу» в Выборге. Фильмы Степана показывали в Сеульской синематеке, на кинофестивалях в южнокорейском Пусане, Варшаве, Сиднее, Лос-Анджелесе, на многих российских фестивалях. А совместный с Дмитрием Давыдовым «Ыт» получил два приза Варшавского международного кинофестиваля.

Степан в прошлом — профессиональный спортсмен, толкал гири и стал чемпионом Якутии. Он вырос в селе, выучился на информатика-экономиста, кино снимает на собственные средства. Ради «Айты» продал машину, взял кредит, и об этом не знала даже жена. Картины у Степана разные, как будто их снимали разные люди. На площадке он не только режиссер: если надо, работает водителем, может сыграть небольшую роль, заговорить за кого-то из персонажей в телефонной трубке. Перед началом съемок непременно разговаривает с духами, и они помогают.

Последняя по времени картина Степана — «Эт» — продолжение киноальманаха «Ыт», снятого совместно с Дмитрием Давыдовым. Ссора подростков перерастает в конфликт в родительском чате. Девушка просит сделать ей операцию, а врач ждет полуночи, когда она достигнет совершеннолетия. Парень занимает большую сумму, чтобы получить доход на разнице валютного курса, но курс доллара как назло резко меняется не в его пользу. Старик едет на встречу с убийцей сына. На пути возникает сотрудник ДПС и меняет все.

— Вы сняли уже вторую картину, состоящую из новелл. Что в этом привлекательного?

— Азарт в том, что в одном фильме можно рассказать несколько историй. В отличие от «Ыт» здесь мы поиграли в стилистику съемок, в жанр. Если «Ыт» был снят в едином стиле, то в «Эт» истории более разношерстные. Те, кто знает наше с Дмитрием Давыдовым кино, наверняка не смогут понять, кто из нас снял ту или иную новеллу. Все, что волнует зрителей, собрано в одном альманахе.

— Для меня привлекательнее первая картина — как более аутентичная и диковинная. А новая — универсальная и менее якутская.

— Справедливости ради скажу, что где бы мы ни показывали «Ыт», всюду отмечали универсальность историй. В Варшаве нас благодарили за то, что в деревенских и, возможно, аутентичных историях зритель мог узнать самого себя. Мы показывали «Ыт» во Владивостоке и Чебоксарах, и там отмечали жизненность историй.

— А то, что фильм состоит из новелл, никого не смущает?

— Кого-то, наверное, смущает, но в основном мы получаем хорошие отзывы. Тем, кто любит анализировать, наш альманах нравится. А те, кто хочет посмотреть чисто развлекательное кино, будут немного разочарованы. Фильм требует вдумчивости. Восприятие зависит от того, в каком настроении ты смотришь фильм, какой у тебя жизненный опыт.

— Что означают названия «Ыт» и «Эт»?

— «Ыт» — «собака» или «стреляй». Если посмотреть фильм, то станет понятно, почему у него такое название. Опять же у каждого зрителя может быть своя интерпретация. «Эт» — «скажи» и «мясо». У него тоже два значения. В наших историях что-то недоговаривается, как в новелле про мужа и жену. Мы теряем умение общаться, и конфликтная ситуация с гаишником тоже возникает от неумения слышать друг друга, что приводит к странным последствиям. Появление слов «скажи» и «мясо» связано с тем, что по сути мы становимся кусками мяса. Вроде бы от природы нам дается умение думать, анализировать, общаться, но мы с каждым годом эту способность утрачиваем. И об этом нужно говорить.

— Смотрю ваше кино, и включается внутренний цензор. После первой новеллы начинаешь волноваться за вас, потому что «нехороший человек» — опять русский, как в «Айте», а может быть, еврей. Опять бдительные чиновники увидят в этом мнимую угрозу.

— Так история не о национальности, а о поступках, которые совершены в тех или иных ситуациях. Тут ошибка, связанная с подростковым максимализмом героя. Мы не привязываемся к национальности, не знаем, кто по национальности Матвей Иванович. Наши герои — просто люди. А история в большей степени о самокопании, о том, что мы совершаем в жизни ошибки и с ними живем. Слава богу, что подобных организаций сейчас в стране не существует, но нам стоит об этом помнить, чтобы не повторять ошибки, чтобы не было ребят с бритыми головами и свастикой. Когда мы говорим о событиях прошлого, хороших или плохих, мы должны о них помнить, но не жить этим.

Фильмы, в которых затронуты исторические моменты любой страны, не обязательно России, — это же не флаг, который надо взять в руки и кричать, что кто-то вел себя неподобающим образом. Это воспоминание о том, что такие события имели место быть, и нужно о них не забывать. Я как отец четверых детей болею за то, чтобы у нас было здоровое общество. Мы иногда отстаем в информационном развитии, зациклены на гиперопеке. Мы это показываем в первой истории. Процент разводов ежегодно растет и сейчас составляет порядка 60 процентов не только у нас в стране, это общемировая тенденция. И нам стоит об этом задуматься, строить общество, в котором было бы комфортно жить и нам, и нашим детям. Мы, люди, создаем общество, не государство, не религия. Именно мы. Нам надо перестать искать счастье там, где его нет.

— В вашем первом фильме некоторые новеллы рождались из жизни, связаны с людьми, которых вы знаете. А во второй картине многое придумано?

— Где-то мы объединяли разные истории, реальные события додумывали, по-своему адаптировали. В «Ыт», допустим, одна история была реальная.

— Где глава поселения обхитрил человека, державшего в страхе семью?

— Да. Это история моего отца, которую я из 90-х перенес в наши дни и чуть-чуть видоизменил. Многое придумано, где-то подсмотрено, иногда в других фильмах. Все в голове перемешивается и выплескивается в ту или иную историю.

— Ваш отец снимался в новом фильме? В титрах упоминается несколько Бурнашевых.

— Он не снимался, сыграл только в «Ыт». А Бурнашевых в Якутии достаточно. Это распространенная фамилия.

— Можете представить, чем бы вы теперь занимались, если бы не стали режиссером?

— Сложно сказать. Я же работал в министерстве экономики у себя в Якутии, а потом ушел в свободное плавание. Возможно, я бы стал чиновником, дослужился до заместителя министра. Я до того привык работать, полагаясь только на себя, что не представляю, кем бы мог быть при других обстоятельствах.

— Ваш коллега Дмитрий Давыдов еще недавно был учителем и совмещал работу в школе с режиссурой. А вы, оставив одно, сразу пришли в другую профессию?

— Я занимался фото- и видеоуслугами, чтобы зарабатывать, а потом ушел в кино. Уже с 2012 года решил им заниматься, но на кино не зарабатывал, выживал за счет всяких халтур и только в этом году впервые расплатился со всеми долгами.

— Уже 12 лет вы снимаете кино. Что эти годы вам дали?

— Я же начинал без специального образования, всему учился на съемочной площадке. Было много падений и долгов. Многое пришлось морально и психологически перебороть. Это процесс познания мира. Много всего произошло. Я развелся, сейчас у меня четыре ребенка. Тоже опыт.

— И один еще малыш?

— Родился в прошлом году.

— Когда вы сделали выбор в пользу кино, близкие не говорили: «Что ты делаешь?»

— Один мой дядя даже сказал, что я дурак. Он считал, что мне надо было стать чиновником и всех своих братьев и сестер подтянуть. Я же всегда придерживаюсь мнения, что любой человек должен распоряжаться жизнью по-своему. Можно ему что-то подсказать, дать совет, но в первую очередь важна поддержка. Если она есть и ты веришь в то, что делаешь, то чего-то добьешься. Мне многие в свое время советовали не заниматься кино, в особенности режиссурой, советовали выбрать продюсирование. Они не понимали, почему я вообще этим занимаюсь, — ради режиссуры.

— Вы энергетик по образованию?

— Я отучился полтора года в смоленском филиале Московского энергетического института, потом окончил Якутский госуниверситет, институт математики и информатики. По специальности я информатик-экономист.

— Чем для вас завершилась история с «Айтой» помимо того, что отозвали прокатное удостоверение?

— Надеюсь, через какое-то время фильму вернут «прокатку». Все, кто посмотрел «Айту», понимают, что кино не о том, о чем говорится в документе Роскомнадзора. Тут скорее сказался человеческий фактор. Придет время, когда все встанет на свои места.

— Как мне рассказали, все произошло на экономическом форуме во Владивостоке. Встретились два чиновника. Один спросил: «Видел «Айту»?» — «Нет». — «А ты посмотри», — таким был разговор. Собеседник посмотрел и принял меры.

— Значит, он либо недосмотрел наш фильм, либо у него немного атрофированное восприятие мира.

— Глава Республики Саха поддержал картину. А что было дальше?

— Я читал, что депутаты предложили провести экспертизу. Вроде бы из министерства культуры республики отправили письмо выше, и депутат Госдумы сделал запрос.

— Чиновники невольно оказали вам услугу. Теперь все вас знают.

— Не о такой славе мечталось. Но есть мнение, что ценно любое упоминание, кроме некролога. Кто-то счел происшедшее с «Айтой» чуть ли не пиаром, но я не из тех людей, кто пользуется такими методами.

— Вы многое успели. А что еще хотелось бы сделать?

— Постараюсь осуществить все свои идеи. Их много. Они разные. Есть уже написанные сценарии и заявки на уровне презентаций. Постараюсь снять столько, сколько смогу.

— Вы прошли огромный путь, если вспомнить, с чего все начиналось. Нехватку профессионального образования чувствуете?

— Сейчас нет. Я пытаюсь в этом находить плюсы. У меня нет рамок, надо мной не стоит мастер, который чему-то научил. Я не следую структурам и стараюсь делать так, как хочу. Знаю, как пишется сценарий, но могу нарушить правила. Я сам зритель и снимаю про то, что мне как зрителю было бы интересно.

— Вы уже ветеран. Молодые активно наступают? Они тоже самоучки?

— По большому счету, они такие же, как мы. С образованием — единицы. Считается, что лучше учиться на режиссера попозже, не в 18 лет. Но кто-то учится в вузах.

— Вы, как и Дмитрий Давыдов, живете в Амге, ставшей в Якутии кинематографической Меккой?

— В основном — в Якутске, но каждое лето приезжаю с детьми в Амгу. В прошлом году мы весной туда уехали и вернулись только в январе. Сам я переехал в Якутск в 2000 году, чтобы учиться, но продолжал жить и там, и тут. Расстояние небольшое — 200 км.

— Недавно вы побывали на одном из лучших в Азии кинофестивалей в южнокорейском Пусане. Каков результат?

— Мы участвовали в работе кинорынка с уже готовыми проектами и будущими, искали покупателей и сопродюсеров, познакомились с разными людьми. Очень интересно было. Кто-то ничего не слышал про якутское кино. Время покажет, что из этого получится. В Азии мы пытаемся объяснить, что Россия — тоже Азия. В азиатских странах она считается Европой. Колумбиец заинтересовался копродукцией и покупкой наших фильмов — пока он их смотрит.

— В Колумбии интересное и перспективное кино, пока малоизведанное у нас.

— Да. Нами заинтересовались покупатели из США, Японии, Филиппин и Индонезии, из Малайзии, где кино не так развито, как, например, в Южной Корее или Индонезии. Стараюсь работать по всем направлениям: ищу международную копродукцию, хочу поработать с русскими продюсерами и наконец-то получить поддержку в Министерстве культуры.

— Неужели ни разу не получали?

— Нет. Я подавал заявку в прошлом году — проект «Сонная река», но поддержки не получил. В этом году тоже. Посмотрим, что будет дальше. Хотелось бы снимать кино с хорошим бюджетом и чуть помасштабнее, поработать в Москве и других регионах. Надеюсь, какие-то мои идеи заинтересуют, и я приступлю к съемкам. Написаны сценарии под большой бюджет. Их невозможно снять за 4 миллиона, как «Айту». Одна история происходит в Москве, и мы понимаем, что здесь дороже и продакшн, и актеры. Другой сценарий предполагает большую экспедицию и много локаций, третий — съемки в другой стране, что означает удорожание проекта. Хочется снимать с нормальным бюджетом и ребятам оплачивать их труд, чтобы они не работали за копейки.